Домашний экстрим и классики
Jan. 26th, 2006 12:57 am![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
domi_nicС утра жизнь как-то не задалась. А все дурная привычка ходить по квартире без тапочек. Сейчас, в холода, я утешаю себя тем, что на мне всегда носки, и даже ночью носки, но в остальное время нет мне оправдания.
О чем бишь я? Ах, да, носки. Случалось ли вам когда-нибудь, будучи еще теплым и разморенным после сна, влететь (хотя кто сразу после сна летает? я, например, ползаю... хорошо — вползти!) в санузел и с разгона вступить практически босой ногой не только на холодный кафель, но и вдобавок в лужу холодной воды?
НЕПЕРЕДАВА-Ё-МОЕ ощущение!
А все соседи сверху. Благоустраиваются, кроты. Ремонт делают. Как после Нового года начали, так конца и не видно. Стены штробят — мама не горюй! Каждый день с 10 до 20 нуль нуль. Не знаю, остались ли у них вообще еще какие-нибудь стены... В общем, качество моей жизни и так резко страдает, а тут еще лужа.
Короче, с утра в дом гости, один за другим. Сначала, около шести, соседка снизу — и до нее добралось. Потом, в восьмом часу — вызванные этой неугомонной женщиной аварийные сантехники. В квартиру, откуда течет, не зайти, потому что труженики перфоратора только в девять приходят, так они ко мне. Шасть в стояк. Я только успеваю кошачьи лоточки у них из-под ног выдергивать. Скорбно смотрят на жалкие капли, спрашивают: "Хотите, мы стояк перекроем?"
Нет, я еще в своем уме. Остаться с утра без воды — да пусть эту нервную с пятого этажа хоть по самые уши зальет! Аварийщики чувствуют мое настроение и соблазнительно дожимают: "Вот как придут ремонтники, их штатные ваши сантехники и натянут..." Ну, что, слаб человек. Больно хочется увидеть мне этих трудолюбивых дятлов натянутыми... ну хоть по какое-нибудь место. "Договаривайтесь с теткой снизу, что вас вызвала. Мне-то пофиг!"
Только вроде пригрелась опять под одеялом, доспать немножко, опять — "дзы-ы-ы-ынь!" Натягивать пришли. Строго спрашивают: "У вас течет?" Послала их... этажом... выше, а время уже такое, что надо как-то жить начинать...
Так в полубессознательном состоянии и доскрипела до вечера. А вечером — концерт "Нового Трио" в музее-квартире Пушкина. Бетховен с Гайдном — и мы с Сольвейг, Маккунц, Ехидной, средним сыном Ехидниным... узкий семейный круг, человек семьдесят.
Это у "Нового Трио" цикл концертов такой, "Музыка в особняках". В один особняк я с Ехидной перед Новым годом уже ходила, и там как-то все мирно обошлось, но музей-квартира Пушкина — это, сами понимаете, не просто так. Тут обойтись не может.
И точно — вышла перед концертом сотрудница музея, лет под шестьдесят, но в образе институтки. Стала про пушкинскую свадьбу рассказывать. Допустила в речи разговорный оборот, что-то вроде "страшно красиво", и долго краснела потом за это. Зато Наталью Николаевну по накатанной три раза назвала Натальей Ивановной (в честь пушкинской тещи) и не поморщилась. Окончательно плохо мне стало, когда
дама перешла к такой деликатной теме, как мальчишник. О-о-о, с какой интонацией произносила она это слово! Игриво-доверительной, так бы я это назвала.
От меня до этой доброй женщины было метров пять, да вдобавок как раз передо мной три стула были не заняты...
Предпоследние силы отдала я на то, чтобы удержать лицо в границах приличия — очень уж смех разбирал. Соль рядом тоже тихо давилась, но у нее хоть было какое-никакое прикрытие.
А последние силы отняли у меня бетховенские вариации на тему "Venni Amore" для фортепиано. Нет, рояль в пушкинской квартирке очень даже хороший, с богатым, насыщенным звуком, и играла девушка весьма бойко и даже с чувством, но... с детских лет не полюбляю я рояль как самостоятельное блюдо. Только для Шопена, по понятным причинам, делаю исключение.
Таким образом, к бетховенскому же трио ре мажор "Призрак" на мне уже была полностью откатана программа опытов известного собаколюба Павлова: сначала возбуждение, потом торможение, а потом, где-то ко второй части злополучного трио, наступил прогнозируемый эффект — ровный глубокий сон, прервавшийся только с последними аккордами заключительного "Presto".
И что мне досталось в итоге? Только соль-мажорное трио Гайдна... Увы.
Зато от приобщения к Пушкину не ускользнул никто. Даже музыканты. Им, всем четверым (включая девушку, переворачивавшую ноты), музейная дама торжественно поднесла книгу "По пушкинским местам". Скрипач хотел было просочиться к двери у нее за спиной, но она отловила его, как тетя Полли Тома Сойера, и тоже наградила книгой, пригрозив, что из нее он много узнает о Пушкине.
И так ему и надо! Не будет в следующий раз говорить, что Гайдн служил у князей Эстергази!
О чем бишь я? Ах, да, носки. Случалось ли вам когда-нибудь, будучи еще теплым и разморенным после сна, влететь (хотя кто сразу после сна летает? я, например, ползаю... хорошо — вползти!) в санузел и с разгона вступить практически босой ногой не только на холодный кафель, но и вдобавок в лужу холодной воды?
НЕПЕРЕДАВА-Ё-МОЕ ощущение!
А все соседи сверху. Благоустраиваются, кроты. Ремонт делают. Как после Нового года начали, так конца и не видно. Стены штробят — мама не горюй! Каждый день с 10 до 20 нуль нуль. Не знаю, остались ли у них вообще еще какие-нибудь стены... В общем, качество моей жизни и так резко страдает, а тут еще лужа.
Короче, с утра в дом гости, один за другим. Сначала, около шести, соседка снизу — и до нее добралось. Потом, в восьмом часу — вызванные этой неугомонной женщиной аварийные сантехники. В квартиру, откуда течет, не зайти, потому что труженики перфоратора только в девять приходят, так они ко мне. Шасть в стояк. Я только успеваю кошачьи лоточки у них из-под ног выдергивать. Скорбно смотрят на жалкие капли, спрашивают: "Хотите, мы стояк перекроем?"
Нет, я еще в своем уме. Остаться с утра без воды — да пусть эту нервную с пятого этажа хоть по самые уши зальет! Аварийщики чувствуют мое настроение и соблазнительно дожимают: "Вот как придут ремонтники, их штатные ваши сантехники и натянут..." Ну, что, слаб человек. Больно хочется увидеть мне этих трудолюбивых дятлов натянутыми... ну хоть по какое-нибудь место. "Договаривайтесь с теткой снизу, что вас вызвала. Мне-то пофиг!"
Только вроде пригрелась опять под одеялом, доспать немножко, опять — "дзы-ы-ы-ынь!" Натягивать пришли. Строго спрашивают: "У вас течет?" Послала их... этажом... выше, а время уже такое, что надо как-то жить начинать...
Так в полубессознательном состоянии и доскрипела до вечера. А вечером — концерт "Нового Трио" в музее-квартире Пушкина. Бетховен с Гайдном — и мы с Сольвейг, Маккунц, Ехидной, средним сыном Ехидниным... узкий семейный круг, человек семьдесят.
Это у "Нового Трио" цикл концертов такой, "Музыка в особняках". В один особняк я с Ехидной перед Новым годом уже ходила, и там как-то все мирно обошлось, но музей-квартира Пушкина — это, сами понимаете, не просто так. Тут обойтись не может.
И точно — вышла перед концертом сотрудница музея, лет под шестьдесят, но в образе институтки. Стала про пушкинскую свадьбу рассказывать. Допустила в речи разговорный оборот, что-то вроде "страшно красиво", и долго краснела потом за это. Зато Наталью Николаевну по накатанной три раза назвала Натальей Ивановной (в честь пушкинской тещи) и не поморщилась. Окончательно плохо мне стало, когда
дама перешла к такой деликатной теме, как мальчишник. О-о-о, с какой интонацией произносила она это слово! Игриво-доверительной, так бы я это назвала.
От меня до этой доброй женщины было метров пять, да вдобавок как раз передо мной три стула были не заняты...
Предпоследние силы отдала я на то, чтобы удержать лицо в границах приличия — очень уж смех разбирал. Соль рядом тоже тихо давилась, но у нее хоть было какое-никакое прикрытие.
А последние силы отняли у меня бетховенские вариации на тему "Venni Amore" для фортепиано. Нет, рояль в пушкинской квартирке очень даже хороший, с богатым, насыщенным звуком, и играла девушка весьма бойко и даже с чувством, но... с детских лет не полюбляю я рояль как самостоятельное блюдо. Только для Шопена, по понятным причинам, делаю исключение.
Таким образом, к бетховенскому же трио ре мажор "Призрак" на мне уже была полностью откатана программа опытов известного собаколюба Павлова: сначала возбуждение, потом торможение, а потом, где-то ко второй части злополучного трио, наступил прогнозируемый эффект — ровный глубокий сон, прервавшийся только с последними аккордами заключительного "Presto".
И что мне досталось в итоге? Только соль-мажорное трио Гайдна... Увы.
Зато от приобщения к Пушкину не ускользнул никто. Даже музыканты. Им, всем четверым (включая девушку, переворачивавшую ноты), музейная дама торжественно поднесла книгу "По пушкинским местам". Скрипач хотел было просочиться к двери у нее за спиной, но она отловила его, как тетя Полли Тома Сойера, и тоже наградила книгой, пригрозив, что из нее он много узнает о Пушкине.
И так ему и надо! Не будет в следующий раз говорить, что Гайдн служил у князей Эстергази!
