Три возраста собаковода (2). Юность
May. 16th, 2008 02:04 am![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
domi_nicСобаковод мало чем отличается от человека. Вступив в пору юности, он решает: "Ну, теперь-то у меня будет всё свое!" В нем говорят потребность в эмансипации и память о разочарованиях детства, когда "свои собственные" игрушки нельзя было подарить другу и следовало "убирать на место" (хотя самое место им — посреди комнаты, на просторе, где они живут своей особой жизнью), а "своя собака" была все-таки больше собакой родителей.
...В стремлении иметь всё свое я шагнула весьма широко, обзаведясь тремя детьми и кошкой. Только собаки мне, конечно, и не хватало! Особенно остро я почувствовала эту нехватку, когда соседская керри-блю-терьерша принесла пятерых щенков, но сто пятьдесят тысяч тогдашними деньгами оказались для семейного бюджета делом неподъемным. Видя мою тоску, муж-второй, он же отец Мыши, прошерстил пару газет бесплатных объявлений, куда-то позвонил и выяснил, что щеночка миттельшнауцера можно взять в два раза дешевле. Меня в этот день сотрясала очередная мигрень, мамашу щенков звали Ербин Мигрель (это звучное имя надолго закрепилось у нас в доме в качестве изысканного ругательства — "ербин твою мигрель!", хотя само слово на "е" означает всего-навсего "наследница"), и мы решили, что это судьба.
Обжегшись на молоке, то есть на подрощенной митюхе, я дула на воду: Нэну я забрала в возрасте месяц и неделя, с едва проклюнувшимися зубами, и еще до всяких прогулок выучила подходить по первому зову. Мне кажется, она всё поняла: всю свою сознательную жизнь она старалась быть максимально удобной, по возможности полезной, и никому не мешать.
Она не испортила в доме ни одной вещи (за исключением перегрызенной телеантенны, но тут муж-второй сам был виноват: запер пятимесячного щенка одного в комнате); на прогулках следила за малюткой Мышью, не позволяя ей убегать далеко; принимала всех друзей дома (ей даже удалось очаровать и обратить в собаководство человека, панически боявшегося собак и тихо сползавшего по стеночке при виде любой шавки); в конце концов, она любила всех моих мужчин, что немаловажно, учитывая мою склонность их менять.
Клянусь, нимб и крылья эта "святая собака" получила бы еще при жизни, если бы не постыдная привычка воровать еду!
...Последние полгода Нэна Жвабловна ходила бледной тенью самой себя. Это нелегко для юного собаковода, который заводит собаку для радости, а не для совести. Скажу честно: только память о милом щенке, о разумной и преданной взрослой собаке дает ту опору, которая не позволяет тяготиться дряхлеющим существом. Юные собаководы! Пусть закат вашей собаки не будет долгим, чтобы вы могли продержаться на заряде светлых воспоминаний...
Когда тот, кого ты любишь, подходит к опасному краю, ты чувствуешь липкий холод, словно из двери, открывшейся для него, дует и на тебя. С Нэной у меня два раза уже было это ощущение (спасибо доктору Объедкову, чья неблагозвучная фамилия навсегда золотыми буквами записана в моем сердце, — два раза он возвращал нам собаку, с который мысленно мы уже простились), поэтому в третий раз я не испугалась, я его просто узнала. Было ясно, что конец неизбежен, и так же ясно, что мой долг — не дать ему затянуться. Но Нэна Жвабловна, Ниэнор Мигрель, наша умная, понимающая, удобная собака, сделала мне и этот последний подарок, избавив от необходимости принимать трудное решение.
...И вот тогда я подумала, что тоже могла бы делать для нее гораздо больше, чем делала. Всю ее жизнь. Так кончается юность собаковода: он наконец понимает, что в любви гораздо важнее давать, чем брать.
PS. А грифон-то вчера опять отличился: http://ondatrych.livejournal.com/8366.html?mode=reply
...В стремлении иметь всё свое я шагнула весьма широко, обзаведясь тремя детьми и кошкой. Только собаки мне, конечно, и не хватало! Особенно остро я почувствовала эту нехватку, когда соседская керри-блю-терьерша принесла пятерых щенков, но сто пятьдесят тысяч тогдашними деньгами оказались для семейного бюджета делом неподъемным. Видя мою тоску, муж-второй, он же отец Мыши, прошерстил пару газет бесплатных объявлений, куда-то позвонил и выяснил, что щеночка миттельшнауцера можно взять в два раза дешевле. Меня в этот день сотрясала очередная мигрень, мамашу щенков звали Ербин Мигрель (это звучное имя надолго закрепилось у нас в доме в качестве изысканного ругательства — "ербин твою мигрель!", хотя само слово на "е" означает всего-навсего "наследница"), и мы решили, что это судьба.
Обжегшись на молоке, то есть на подрощенной митюхе, я дула на воду: Нэну я забрала в возрасте месяц и неделя, с едва проклюнувшимися зубами, и еще до всяких прогулок выучила подходить по первому зову. Мне кажется, она всё поняла: всю свою сознательную жизнь она старалась быть максимально удобной, по возможности полезной, и никому не мешать.
Она не испортила в доме ни одной вещи (за исключением перегрызенной телеантенны, но тут муж-второй сам был виноват: запер пятимесячного щенка одного в комнате); на прогулках следила за малюткой Мышью, не позволяя ей убегать далеко; принимала всех друзей дома (ей даже удалось очаровать и обратить в собаководство человека, панически боявшегося собак и тихо сползавшего по стеночке при виде любой шавки); в конце концов, она любила всех моих мужчин, что немаловажно, учитывая мою склонность их менять.
Клянусь, нимб и крылья эта "святая собака" получила бы еще при жизни, если бы не постыдная привычка воровать еду!
...Последние полгода Нэна Жвабловна ходила бледной тенью самой себя. Это нелегко для юного собаковода, который заводит собаку для радости, а не для совести. Скажу честно: только память о милом щенке, о разумной и преданной взрослой собаке дает ту опору, которая не позволяет тяготиться дряхлеющим существом. Юные собаководы! Пусть закат вашей собаки не будет долгим, чтобы вы могли продержаться на заряде светлых воспоминаний...
Когда тот, кого ты любишь, подходит к опасному краю, ты чувствуешь липкий холод, словно из двери, открывшейся для него, дует и на тебя. С Нэной у меня два раза уже было это ощущение (спасибо доктору Объедкову, чья неблагозвучная фамилия навсегда золотыми буквами записана в моем сердце, — два раза он возвращал нам собаку, с который мысленно мы уже простились), поэтому в третий раз я не испугалась, я его просто узнала. Было ясно, что конец неизбежен, и так же ясно, что мой долг — не дать ему затянуться. Но Нэна Жвабловна, Ниэнор Мигрель, наша умная, понимающая, удобная собака, сделала мне и этот последний подарок, избавив от необходимости принимать трудное решение.
...И вот тогда я подумала, что тоже могла бы делать для нее гораздо больше, чем делала. Всю ее жизнь. Так кончается юность собаковода: он наконец понимает, что в любви гораздо важнее давать, чем брать.
PS. А грифон-то вчера опять отличился: http://ondatrych.livejournal.com/8366.html?mode=reply
