Дикари совершают открытие

[domi_nic]

Мне тут опять не дали в серости помереть. Уважаемая френд merelana выложила у себя стихи польского поэта Боровского, которого я не знала и с шансами не узнала бы никогда. Но — ура, не вышло. В общем, я выражаю всяческую благодарность ей и переводчику Гелескулу, потому что, во-первых, поэт очень и очень, а во-вторых, у меня теперь есть шикарная отговорка, что все хорошие слова и сложные "взрослые" рифмы уже разобрали мои предшественники, а мне осталось что осталось и из этого уж выросло как выросло.



Тадеуш Боровски. Нареченной

Небо забито дранкой, дали стеной намокли,
а за оградой, в которой ток рекою разлился,
зелень берез пронзает иволги посвист тонкий
и сизый прах человека ветер прячет под листья.

Лето на загляденье. Ворох платьев из ситца
утром и в час заката солнце бросает небу.
Над болотами кружит диких гусей вереница,
тянется к пастбищу, в запах трав - густой и целебный.

Мир за чертой караулов ширится безмятежно,
синь лесная таит сладкий жар земляники,
между стволов серебристых - крыш оранжевых блики:
эскиз погожего дня, несерьезный, небрежный.

Странная штука любовь, сердца покой и ярость,
как ветки стремниной нас в мир за собою тащит,
сбились дети с тропы в темной враждебной чаще,
вот домик бабы-яги, такая нам сказка досталась.

Что же есть страх человека, в жилах студящий кровь,
Чтобы бежала током вдоль колючей границы?
Огненной шумной пастью ночь задышала вновь,
вязанки людей горят, как горы щепы смолистой.

Партии прибывают. Теплушка, камера, газ.
За воду и воздух любую цену платить готовы.
Сказка, кошмар, легенда так сбываются в нас,
что вздорной выдумкой станут для поколений новых.

Вот и барак, набитый пеплом живым под завязку,
парным человечьим мясом. Общие нары и миска,
общие страх и надежда, зной и дождя брызги,
И над похлебкой руки в общей трясутся пляске.

Я пел хвалу человеку. И вот, в полутьме барака
я прочитать пытаюсь легенды птичьи следы:
тщетно, в глазах человечьих не различаю знаков,
только земля, лопата да миска жидкой бурды.

Живо одно лишь тело. Лишь человечий пепел.
Влиться в глаза готова ширь пустоты небесной.
Пришли мы сюда, чужие, Европы заблудшие дети,
теперь нам одна дорога - в земли умерших, к лесу.

Живо одно лишь тело. Прячу лицо в ладонях,
словно чужую стихию, тело свое ощущая.
Лира еще трепещет, раненой птицей стонет,
кричит - пока не ослабнет, бьется - пока живая.

Только тиф и гангрена. Нары, камера, газ.
Только огонь и пепел - ветер тела хоронит.
Так рождается эпос, время плачет о нас.
Так и живу, Мария. Молча. Лицом в ладони.


С приветом из http://domi-nic.dreamwidth.org/235613.html. Попробуйте откомментировать там с помощью OpenID, это не больно.