![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
Entry tags:
Галчонок
Инспирировано постом ![[livejournal.com profile]](https://www.dreamwidth.org/img/external/lj-userinfo.gif)
ayac о «праве не быть рожденным».
В 1978 году, когда мне, как нетрудно посчитать, было 9 лет, мы с родителями отдыхали в Болгарии. Это было редкое по тем временам мероприятие и нетипичная туристическая группа — для родителей с детьми. То ли из-за возрастного ценза, то ли по каким-то естественным причинам дети в нашей группе были примерно одного возраста, от 9 до 11 лет.
Народ был очень разношерстный, но одна супружеская пара выделялась особо. Я до сих пор помню их фамилию и имена, но на всякий случай заменю почти все данные вымышленными (фамилия у них для наших краев просто редкостная, имена же родителей сменю по той причине, что дочь их буду называть именем настоящим — не смогу по-другому, — а в целом эта комбинация вдруг да окажется взрывоопасной). Итак, тетя Оля, дядя Боря и их дочь Галя, моя ровесница.
Галя поразила меня сразу. Сначала — своим квадратненьким таким форматом, совершенно удивительным для «кащейчика бессмертного» и ходячего анатомического пособия домашней выделки, каковым я тогда являлась. Этим, однако, странности не исчерпывались. Собственно, странным в ней было все: походка, мимика, жесты, быстрота перехода из одного эмоционального состояния в другое… В общем, если оценивать теперь взрослыми глазами ее психомоторное развитие, то с моторным было еще куда ни шло, а вот с «психо» — очень и очень проблемно. Самым крупным речевым достижением было произнесение подряд двух разученных с мамой по картинке фраз: «Это конь. Конь бежит».
Печать безысходного горя и тяжкого креста, однако, на этой семье вроде бы не лежала. И тетя Оля, и дядя Боря были милы, улыбчивы и общительны, а Галя — и вовсе совершенно лучезарным ребенком. Даже мой папа, не склонный к сантиментам, проникся и называл ее не иначе как Галчонком.
На уровне, доступном для моего тогдашнего понимания, моя мама мне объяснила, что болезнь Галчонка была следствием неудачного сочетания ее родителей. Если бы у тети Оли был другой муж или у дяди Бори другая жена, у них были бы здоровые детки. А так у них родилась одна больная девочка, умершая в полтора года, а потом вот Галчонок. И вроде врачи им говорили, что вероятность рождения здорового ребенка у них ничтожно мала, но они сделали вторую попытку, надеясь на чудо. А получилась Галя.
Ни старый солдат, ни девятилетняя девочка не знают слов любви. И мне было страшно непонятно, почему Галины родители, зная такой плохой расклад, не разошлись, не нашли себе другого/другую и не родили здоровых детей. Но вот они любили друг друга, им никто другой не был нужен, и они согласились на такую цену. И не могли надышаться на своего Галчонка, и не прятали ее от «нормальных» людей, и даже поехали с ней отдыхать за границу в компании удачливых по жизни теток, отправившихся в Варну позагорать и прикупить дубленку.
Есть такие детские стишки:
Потеряла галчиха галчонка —
Колченожку, плюгашку, чернушку,
А подкинули галке скворчонка —
Прямоножку, милашку, резвушку…
Дальше стихами я не помню, но суть сводится к тому, что продолжающую убиваться галку спрашивают: разве не выиграла она от этой подмены? Подкидыш-то попригляднее будет... А галка отвечает:
Не мое это чадо, а ваше!
А мое-то дитя было краше:
Мутны перышки, тускла макушка,
Колченожка, плюгашка, чернушка!
С тех пор по разным поводам, а иногда и без всякого повода я вспоминаю эту семью. Мать троих здоровых детей, меряю порой эту ситуацию на себя — а что, если бы?.. Конечно, никакого ответа у меня нет. И быть не может.
Читая в «Портретах святых» Сикари про отца Коттоленго, стала думать, что если все мы — дети Божьи, то так называемые «неполноценные» дети — многократно Его дети, потому что им никогда не стать взрослыми. Подруга-врач «полечила» меня от иллюзий, объяснив, что достигая половой зрелости, они становятся гораздо более подобны зверям, чем людям. Не знаю. И не очень-то верю.
Как не верю, что самые точные результаты самой современной пренатальной диагностики убедили бы тетю Олю не рисковать второй раз. Как не верю, что выросший Галчонок потянет в суд своих родителей за то, что дали ей жизнь, пусть и такую (которую, впрочем, она сама тогда ей-Богу не считала плохой). И совсем не верю, что мир станет сколько-нибудь лучше, если доброта и милосердие будут находить выход только в спасении бездомных собачек и британских телят.
ayac о «праве не быть рожденным».
В 1978 году, когда мне, как нетрудно посчитать, было 9 лет, мы с родителями отдыхали в Болгарии. Это было редкое по тем временам мероприятие и нетипичная туристическая группа — для родителей с детьми. То ли из-за возрастного ценза, то ли по каким-то естественным причинам дети в нашей группе были примерно одного возраста, от 9 до 11 лет.
Народ был очень разношерстный, но одна супружеская пара выделялась особо. Я до сих пор помню их фамилию и имена, но на всякий случай заменю почти все данные вымышленными (фамилия у них для наших краев просто редкостная, имена же родителей сменю по той причине, что дочь их буду называть именем настоящим — не смогу по-другому, — а в целом эта комбинация вдруг да окажется взрывоопасной). Итак, тетя Оля, дядя Боря и их дочь Галя, моя ровесница.
Галя поразила меня сразу. Сначала — своим квадратненьким таким форматом, совершенно удивительным для «кащейчика бессмертного» и ходячего анатомического пособия домашней выделки, каковым я тогда являлась. Этим, однако, странности не исчерпывались. Собственно, странным в ней было все: походка, мимика, жесты, быстрота перехода из одного эмоционального состояния в другое… В общем, если оценивать теперь взрослыми глазами ее психомоторное развитие, то с моторным было еще куда ни шло, а вот с «психо» — очень и очень проблемно. Самым крупным речевым достижением было произнесение подряд двух разученных с мамой по картинке фраз: «Это конь. Конь бежит».
Печать безысходного горя и тяжкого креста, однако, на этой семье вроде бы не лежала. И тетя Оля, и дядя Боря были милы, улыбчивы и общительны, а Галя — и вовсе совершенно лучезарным ребенком. Даже мой папа, не склонный к сантиментам, проникся и называл ее не иначе как Галчонком.
На уровне, доступном для моего тогдашнего понимания, моя мама мне объяснила, что болезнь Галчонка была следствием неудачного сочетания ее родителей. Если бы у тети Оли был другой муж или у дяди Бори другая жена, у них были бы здоровые детки. А так у них родилась одна больная девочка, умершая в полтора года, а потом вот Галчонок. И вроде врачи им говорили, что вероятность рождения здорового ребенка у них ничтожно мала, но они сделали вторую попытку, надеясь на чудо. А получилась Галя.
Ни старый солдат, ни девятилетняя девочка не знают слов любви. И мне было страшно непонятно, почему Галины родители, зная такой плохой расклад, не разошлись, не нашли себе другого/другую и не родили здоровых детей. Но вот они любили друг друга, им никто другой не был нужен, и они согласились на такую цену. И не могли надышаться на своего Галчонка, и не прятали ее от «нормальных» людей, и даже поехали с ней отдыхать за границу в компании удачливых по жизни теток, отправившихся в Варну позагорать и прикупить дубленку.
Есть такие детские стишки:
Потеряла галчиха галчонка —
Колченожку, плюгашку, чернушку,
А подкинули галке скворчонка —
Прямоножку, милашку, резвушку…
Дальше стихами я не помню, но суть сводится к тому, что продолжающую убиваться галку спрашивают: разве не выиграла она от этой подмены? Подкидыш-то попригляднее будет... А галка отвечает:
Не мое это чадо, а ваше!
А мое-то дитя было краше:
Мутны перышки, тускла макушка,
Колченожка, плюгашка, чернушка!
С тех пор по разным поводам, а иногда и без всякого повода я вспоминаю эту семью. Мать троих здоровых детей, меряю порой эту ситуацию на себя — а что, если бы?.. Конечно, никакого ответа у меня нет. И быть не может.
Читая в «Портретах святых» Сикари про отца Коттоленго, стала думать, что если все мы — дети Божьи, то так называемые «неполноценные» дети — многократно Его дети, потому что им никогда не стать взрослыми. Подруга-врач «полечила» меня от иллюзий, объяснив, что достигая половой зрелости, они становятся гораздо более подобны зверям, чем людям. Не знаю. И не очень-то верю.
Как не верю, что самые точные результаты самой современной пренатальной диагностики убедили бы тетю Олю не рисковать второй раз. Как не верю, что выросший Галчонок потянет в суд своих родителей за то, что дали ей жизнь, пусть и такую (которую, впрочем, она сама тогда ей-Богу не считала плохой). И совсем не верю, что мир станет сколько-нибудь лучше, если доброта и милосердие будут находить выход только в спасении бездомных собачек и британских телят.
no subject
Много лет наблюдаю семью соседей по даче. У них абсолютно нормальный старший сын, а младший - в легкой стадии олигофрении. Он способен рассуждать как нормальный человек, он выглядит как нормальный человек, но он не в состоянии контролировать свои порывы. Понравится клубника в чужом огороде - придет и оборвет. Ну это ладно. Был случай и серьезнее. Захотелось ему пострелять, а рядом на беду лежало отцовское пневматическое ружье. Он взял и пальнул в чью-то кошку. Потом жалел. Но в тот момент просто не соображал, что делает.
Так вот, все эти годы мать и отец от него не отходят. Глаз не спускают, хотя и случаются промашки, как тогда с ружьем. И чем он старше, тем с ним труднее справиться. Он в свои буйные периоды осыпает их оскорблениями, даже дерется (а сил у него больше, чем у здорового человека). Они вдвоем пока дюжат, а потом? Старшему брату этот мальчик не нужен. Государству тем более...
Я думаю, что родители, которые решаются на это - правы, и кто не решается - тоже правы. Перед отважившимися сниму шляпу. Но за себя скажу, хоть и пока "на берегу" - испробую все доступные методы диагностики. Потому что - не справлюсь. Чем так, лучше никак. Для меня ребенок, конечно, высшее проявление любви между мужчиной и женщиной, но отнюдь не единственное из возможных.
(no subject)